Сообщений в теме: 95

[dragonass]

статья хороша

[m12]

статья хороша

Скорее любопытна. Причем скорее не содержание, а сумбуром в голове у автора, который смешал в кучу коней, людей и танки и на выходе умудрился парочку раз опровергнуть себя же самого.Впрочем в целом статья все же толковая. Вообще не знаю ни одного мемуариста-генерала, который написал бы "я был плохим генералом и поэтому проиграл". Всегда что-то найдется. В случае с Гальдером и товарищи это неисчислимые орды, не боящихся холода, сибирских дивизий.

• 0

• Наверх

[agnez]

При переписи 1959 года обнаружилось, что мужчин, которым в 1945 году было от 16 до 45 лет, меньше на 17,35 млн, чем женщин тех же возрастов. В целом мужчин, которые по возрасту могли быть призваны на войну, оказалось в 1959 году почти на 20 млн меньше, чем женщин того же возраста (в 1937 году по материалам переписи было установлено, что в контингенте 8-33 лет перевес женщин над мужчинами составил 3 798 тыс. чел.).Интересно, как этот факт можно объяснить, настаивая на том, что на войне погибло 8,66 млн человек, в основном мужчин? Тем более, что, как известно, на оккупированной территории среди мирных жителей погибали в основном женщины, дети, старики.

[Миша]

agnez, что это?

[Alias]

По теме: ]]> Ржевская Е. М. Берлин, май 1945: Записки военного переводчика ]]>

[dlook]

А запощу-ка сюда. "Классический" взгляд на разгром Германии в 1918 г. Как говорят в социологии, "реальный по своим последствиям".

Сообщение отредактировал dlook: 25 Ноябрь 2012 - 01:02

[Alias]

dlook, все сходится: в 1939-1945 евреи и социал-демократы/коммунисты сидели в концлагерях, поэтому Германия капитулировала аж после падения Берлина.

Upd: ]]> По теме ]]>

[Alexander_1987]

5 июля 1943-го года в 3 часа утра началось величайшее сражение Великой Отечественной войны в районе Курской дуги.

Нажмите, чтобы прочитать

Уже в наше время американский историк Мартин Кэйдин написал: «Битва под Прохоровкой, независимо от того, какие цифры русских потерь отдельные лица могут состряпать в будущем, навсегда лишила немцев возможности диктовать, когда и где возникнет новое поле боя».

Пережив шок после сокрушительного поражения в 200-дневной Сталинградской битве, главари фашистской Германии вознамерились взять реванш. Геббельсовская пропаганда объявила «тотальную войну», призывая народы Европы под знаменами «тысячелетнего Рейха» противостоять большевистской угрозе. Мобилизации прошли в Германии, у ее сателлитов, в оккупированных республиках Прибалтики. Немецкие мужчины в возрасте от 16 до 65 лет и женщины от 17 до 45 лет были обязаны трудиться «в целях укрепления обороны страны».
Настроение фашистским генералам подняло успешное февральско-мартовское контрнаступление, когда им удалось во второй раз захватить Харьков и Белгород. Радовало и приближение лета. Немцы с удовольствием вспоминали о том, как наступали летом 1941 и 1942 годов и оправдывали поражения под Москвой и Сталинградом проблемами, созданными «генералом Грязью» и «генералом Морозом».
Битва гигантов глазами ее участников
Командующие фронтами были заранее предупреждены о том, что немецкое наступление начнется в период с 3 по 6 июля. Внести уточнение удалось после того, как в ночь на 5 июля командующий 13-й армией генерал-лейтенант Николай Пухов сообщил командующему Центральным фронтом Рокоссовскому, что в районе села Верхнее Тагино разведгруппа 15-й стрелковой дивизии захватила сапера 6-й пехотной дивизии вермахта ефрейтора Бруно Формелла (поляка по национальности), который занимался разминированием наших минных полей. «Язык» показал, что немецкое наступление начнется 5 июля в 3 часа утра.
За сорок минут до указанного времени советская артиллерия во фронтовом масштабе начала мощную артподготовку по изготовившему наступать противнику. Маршал Советского Союза Георгий Жуков вспоминал: «Все кругом закрутилось, завертелось, раздался ужасный грохот – началось величайшее сражение в районе Курской дуги. В этой адской «симфонии» звуков словно слились воедино удары тяжелой артиллерии, разрывы авиационных бомб, реактивных снарядов М-31, «катюш» и непрерывный гул авиационных моторов».
Правда, эффективность упреждающего огневого удара оставляла желать лучшего. Придя в себя, враг пошел вперед. Наибольшего успеха вермахт добился на южном фасе Курской дуги, где они продвинулись вглубь нашей обороны на 30 – 35 км. Однако такой поворот событий не исключался советским командованием, которое располагало крупными резервами. «Степному фронту отводилась весьма важная роль, - писал Жуков. - Он не должен был допустить глубокого прорыва наступавшего противника, а при переходе наших войск в контрнаступление его задача заключалась в том, чтобы нарастить мощь удара наших войск из глубины».
Воевавший в составе Степного фронта миномётчик Мансур Абдулин воспроизвел обстановку тех дней:
Битва на Курской дуге
«Наша 66-я гвардейская стрелковая дивизия в составе 32-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии Степного фронта стояла перед началом Курской битвы во втором эшелоне боевого порядка наших войск, то есть на семьдесят километров севернее Прохоровки. Но поскольку немцы сумели взломать нашу оборону и передовые наши части отступили, к рассвету 12 июня 1943 года мы с марша вступили в бой.
Нигде до этого и после этого сражения я не видел такого скопления артиллерии. Командиры артдивизионов разных калибров не сразу могли найти себе огневую позицию так, чтобы при стрельбе не помешать соседям и чтоб самому стрелять было удобно. Артиллеристам на поле боя было тесно!
Грохот орудий с утра и до вечера не затихал ни на минуту. От густой копоти и мы, пехота, были похожи на кочегаров, непрерывно кидающих в топку уголь, в бешеном темпе, в дыму горящих танков, взрывов снарядов, стрельбы всех видов оружия…
В небе тоже целыми днями идут воздушные бои. Осколки и пули осыпаются градом, но это ничего, а смотри в оба, чтобы не накрыло тебя падающим самолетом! На парашютах приземляются тут же то фашистские, то наши летчики… Опять же смотреть надо, чтоб не спутать своих с немцами.
Очень часто приходилось видеть, как летчики, спускаясь на парашютах, продолжали между собою бой, стреляя из пистолетов».
В дыму и огне ожесточенного боя, когда было сложно понять, как идут дела у ближайших соседей, случалось всякое. Бывало, что наша пехота попадала под обстрел своей артиллерии или авиаудар нашей авиации. Ошибались даже умудренные опытом генералы. К примеру, командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Афанасий Лапшов и командующий артиллерией корпуса генерал-лейтенант Лавр Мазанов по собственной неосторожности наскочили на прорвавшихся гитлеровцев. В перестрелке Лапшов был убит. Мазанов попал в плен.
В таких условиях поистине трагичной была участь раненых. Рижанка Тамара Харченко свидетельствовала: «Больше всего на войне мы, медики, боялись гангрены. Под Сталинградом было очень много обмороженных, так как в конце 1942 – начале 1943 стояла суровая зима. А потом была Курская дуга. И там нас тоже прижала гангрена. Битва длилась полтора месяца, жара невыносимая, а открытые, необработанные раны при таких температурах загнивают через два часа». Желание помочь раненым порой оборачивалось трагедиями: «Немцам удалось вклиниться в нашу оборону вглубь на 30 км. Из медсанбата машины ездили в полки за ранеными. И вот такая «санитарка» погрузила в 156-м полку 20 человек, а на обратной – наскочила на немецкую засаду. Машину обстреляли, военфельдшера, девочку 19 лет, убили, несколько раненых погибли, водителя тяжело ранило. Чуть-чуть придя в себя, дождавшись ночи (немцы решили, что всех убили, и ушли), он вывел эту погибшую машину на дорогу и довез всех, и живых, и мертвых. Сам отказался от эвакуации в тыл и остался долечиваться «дома», в медсанбате. Звали его Павел Квитко, и было ему тогда, в 43-м, 23 года».
Гигантское сражение стало потрясением не только для людей. Гвардии сержант Станислав Лапин вспоминал о таком происшествии: «Однажды, будучи в окопах под сильным артиллерийским обстрелом, я почувствовал, что что-то на меня свалилось. Оказалось, что маленький зайчишка от страха искал убежище у людей. Я его приголубил, засунул под гимнастерку, и он у меня затих. Когда же закончилась канонада, я его выпустил на волю, и он, прижав уши, рванул к лесу».
Контрнаступление
Кульминацией Курской битвы стало грандиозное танковое сражение под Прохоровкой. В тот день, писал историк Анатолий Уткин, «природа пришла в неистовство. Дождь хлестал нещадно, и молнии смешивались с орудийным громом. Танки настолько перемешались между собой, что артиллерия и авиация прекратили свою работу – невозможно было отличить своих от чужих. Чем ближе подходили к передовым немецким танкам «Т-34», тем меньше была значимость брони и пушек «тигров», равными которым в советских рядах были немногочисленные тяжелые «КВ». Завязалась индивидуальная битва, противники нашли себе достойные пары. Периодически танковые башни взлетали в воздух от прямых попаданий и летели буквально на десятки метров. Когда у танков заканчивался боезапас, танкисты просто шли на таран немецких машин. Когда останавливался мотор, танкисты выскакивали из башни и с гранатами, бутылками с зажигательной смесью бросались на танки противника. Ожесточение битвы достигло предела. Обе стороны забыли о маневренности, об отходе было запрещено и думать, сила ломила силу».
К концу этого великого дня враг был остановлен. Американский историк Мартин Кэйдин верно заметил: «Битва под Прохоровкой 12 июля, независимо от того, какие цифры русских потерь отдельные лица могут состряпать в будущем, навсегда лишила немцев возможности диктовать, когда и где возникнет новое поле боя».

Величайшее сражение летом 1943
Если летом и осенью 1941 и 1942 гг. вражеский натиск продолжался по нескольку месяцев, то в 1943 году немецкое наступление на сравнительно узком участке Восточного фронта выдохлось за несколько дней. А ведь к Курской битве немцы готовились едва ли не полгода. Чтобы накопить силы Гитлер проявил не типичную для себя нерешительность, не раз переносив дату решающего удара.
Потери, понесенные обеими сторонами в первые дни битвы, были огромными. Немецкие генералы, не сумев прорвать нашу оборону, во избежание худшего поспешили вернуть войска на позиции, которые они занимали до 5 июля. Они были уверены в том, что советские солдаты, выстояв под ударом вермахта, к активным действиям не способны.
Контрнаступление Красной Армии было воспринято немцами как гром среди ясного неба. Бывший историограф штаба группы армий «Центр» Г. Гакенгольц не скрывая эмоций, писал, что «быстрое снижение темпа наступления нашей 9-й армии против глубоко эшелонированной обороны русских не вызвало у нас особого удивления. Но мощь и пробивная сила русских ударов, начавшихся 12 июля на северном и восточном фасах орловской дуги, явились для нас жестокой неожиданностью… Было просто непостижимо, что русские оказались способны так скоро и так успешно перейти в наступление летом».
В июле 1943 года шокирующее открытие, что русских атак теперь надо ждать в любом месте, в любое время и при любой погоде, посетило умы многих «белокурых бестий».

]]> http://vk.com/patrio...l-42969077_2264 ]]>

Сообщение отредактировал Пересвет: 05 Июль 2013 - 10:58

[000]

• 0

• Наверх

[Alexander_1987]

Иное, от официального, мнение

В России 12 июля отмечают 70-летие со дня крупнейшего, по официальной советской версии, встречного танкового сражения Второй мировой войны между советскими и немецкими частями вблизи станции Прохоровка Белгородской области, во время Курской битвы.

В военно-исторических книгах даются самые различные описания, приводятся удивительно разные данные о потерях с обеих сторон – от нескольких штук до сотен танков и самоходных орудий. На эту тему написаны сотни трудов и статей в энциклопедиях, сняты художественные фильмы. События под Прохоровкой стали одним из важных историко-пропагандистских мифов и советского, и нынешнего времени в России.

Однако, как уверен военный историк Борис Соколов, бой под Прохоровкой вряд ли заслуживает называться "великим сражением", и уж тем более "победным".

– Советская официальная историография всегда преподносила сражение под Прохоровкой как несомненную победу Советской армии. Можно ли говорить о чьей-либо победе в этот день? Я знаком с мнениями, что это вообще была случайность. Немцы приняли за фронтальную контратаку маневр советских частей, которые просто хотели зайти в тыл совсем другим немецким соединениям. А советские генералы якобы со своей стороны это наступление немецких танковых дивизий вообще проспали.

– Действительно, был советский удар под Прохоровкой. Но немцы в этот день просто по случайности как раз не наступали на этом направлении. Собственно, то, что обычно называют "встречным танковым сражением под Прохоровкой", было боем одной 7-й танковой роты 1-го танкового полка СС Лейбштандарт "Адольф Гитлер", которой командовал Рудольф фон Риббентроп (сын министра иностранных дел нацистской Германии), и двух советских танковых бригад. Риббентроп лично встроился в советскую колонну и уничтожил 12 танков, за что ему потом дали Рыцарский крест. В остальном это было не встречное сражение, а советские атаки. В основном их отбивали орудия немецкой противотанковой артиллерии. Потом уже вели какие-то контратаки немецкие танки. Советский контрудар закончился катастрофическим результатом для 5-й гвардейской танковой армии генерала Павла Ротмистрова и поддерживавшей ее 5-й Гвардейской общевойсковой армии генерала Алексея Жадова. Немцы безвозвратно потеряли только три танка и еще около 55 танков и штурмовых орудий поврежденными, то есть подлежащими восстановлению. А советские войска потеряли только безвозвратно 334 танка.

]]> http://www.svoboda.o...e/25040136.html ]]>

В соответствии с подсчетом потерь в бронетехнике 5 Гв.ТА, проведенном В.Н.Замулиным на основании донесений танковых частей и соединений, хранящихся в ЦАМО, из 642 танков 12 июля было потеряно 340 боевых машин, 194 из них – безвозвратно. Что касается потерь 2-го танкового корпуса СС 12 июля, то, по подсчетам Замулина, из 273 танков и штурмовых орудий трех дивизий 2 тк СС вышло из строя 154 боевых машины (Замулин В.Н. Засекреченная Курская битва. М., 2007. С.436). Лопуховский, на основании целого ряда источников, приходит к выводу, что общее соотношение потерь по бронетехнике в ходе Прохоровского танкового сражения 1:2,5 не в нашу пользу, а по безвозвратным потерям 1:6 опять же не в нашу пользу (Лопуховский Л.Н. Прохоровка: без грифа секретности. М., 2012. С.499). Объяснить столь огромную диспропорцию потерь не сложно: во-первых, контрудар 5 Гв. ТА не был достаточно подготовлен. Столь большие потери наших войск – следствие бездумно проведенной лобовой атаки на неподавленную усиленную танками оборону противника. Огромное соотношение по безвозвратным потерям можно объяснить тем, что в итоге поле боя осталось за немцами и значительную часть своей поврежденной техники им удалось вскоре отремонтировать и ввести в строй, в то время как наши такой возможности не имели. Стоит особо подчеркнуть, что для расследования причин столь высоких потерь в живой силе и технике во время проведения контрудара 5-й Гв ТА была создана специальная правительственная комиссия под председательством члена ГКО Г.М.Маленкова. К сожалению, материалы расследования, проведенного данной комиссией и ее выводы, в настоящее время остаются засекреченными и хранятся в Архиве Президента РФ (бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС).
Тем не менее, несмотря на тяжелые потери, сражение под Прохоровкой, продолжавшееся несколько дней (12 июля – кульминационный момент, контрудар 5 Гв. ТА) советские войска выиграли. Наступление противника, рвавшегося в направлении к Курску, было остановлено. Вскоре войска Воронежского и Степного фронтов перешли в контрнаступление, результатом которого стало освобождение Белгорода (5 авг.) и Харькова (23 авг.) и победоносное завершение Курской битвы.


Закончить сообщение хочется заключительными словами книги Л.Н.Лопуховского: «Патриотизм заключается не только в гордости за нашу Победу, но и в народной скорби о невосполнимых жертвах, принесенных на ее алтарь. А жертвенностью русского народа нельзя долго злоупотреблять» (Прохоровка без грифа секретности.С.561).

Сообщение отредактировал Пересвет: 13 Июль 2013 - 01:51