Назад
«Может ошибся?» - подумал Ольгерд. Что мог делать в этих заселенных местах лесной разбойник? Но нет, это был точно он. Если, конечно у Душегубца не было брата-близнеца, предпочитающего черно-серебряный наряд и глядящего на мир презрительным волчьим взглядом. Сидящий внутри мелкий бес взвизгнул, придя в себя: «И что ты там про судьбу говорил?».
Ольгерд бесу не ответил. Соображать, господь или дьявол поставили на его пути главаря разбойников, да и вообще прикидывать, откуда он тут вдруг взялся, было теперь недосуг. В седельных кобурах лежали два заряженных пистоля, и нужно было быстро прикинуть, разбегутся ли остальные разбойники после того как он разнесет голову Душегубцу и насколько быстро, заслышав выстрелы, примчатся сюда разъяренные казаки. Медленно опуская руку к правой кобуре, он двинул коня вперед
Разбойники явно не ожидали гостей. Они разом развернули коней в их сторону, вскинули стволы, но стрелять не стали. Видно тоже боялись шуму. Так и стали, напрягшись в натяную струну и обмениваясь сторожкими взглядами.
Первым опомнился Душегубец. Прищурившись, оглядел вновь прибывших, узнал Ольгерда, заговорил голосом скорее веселым, чем изумленным.
- Глазам не верю, это ты, литвин? Вот уж кого не чаял встретить здесь и сейчас. Выжил значит? Ну радуйся, счастливец, теперь до ста лет проживешь.
Ольгерда передернуло от насмешливого тона. Но нужно было подобраться как можно ближе не спугнув при этом добычу. Сдержал гнев, как мог, процедил сквозь зубы:
- Твоими молитвами.
- Да ладно тебе, - не усмотрев угрозы, хохотнул воровской главарь. - там в лесу все честно было. Я в плен тебя взял оружного, не как холопа. Лечить приказал, службу тебе предложил. Так что пенять на меня тебе не за что. Кстати, я и сейчас от слов своих не отказываюсь. Хочешь - оставайся с нами. Только вот испытание все равно придется пройти. - Душегубец указал на заводного коня, на спине которого поперек чепрака был перекинут мешок. - Как только этого вот допросим, перережешь ему горло и все дела...
Ольгерд кивал, делая вид что слушает, в то время как его пальцы коснулись рукоятки пистоля. Ощущая привычное тепло деревянных щек оружия, он притворился, будто обдумывает сделанное предложение, на самом деле лихорадочно прикидывая, выстрелить ли с бедра в корпус или поднять руку, чтобы наверняка попасть в голову.
Душегубец ждал ответа. Ольгерд решил не рисковать - мало ли какой там у этого оборотня доспех на груди , а голова хоть и мишень поменьше, но при попадании верная смерть. Он тронул повод, пустив коня редким шагом и, отвлекая наблюдателей, провел левой рукой по лбу, вытирая выступивший от волнения пот. До Душегубца оставалось не больше десятка шагов.
- А почему бы и нет? - спросил он у Дмитрия, сам сжимаясь уже, чтобы единым движением выдернуть пистоль, вытянуть вперед руку и, поймав прицелом висок погубителя, нажать на спуск, - только - вот дело тут такое …
Он не успел договорить, как в кустах затрещало и на поляну выскочила казацкая погоня.
Разбойники снова вскинули опущенные было стволы, но главарь остановил их властным жестом. Два отряда замерли, разглядывая друг друга. Разбойники стояли плотно, укрывая Ольгерда с Сарабуном от преследователей живой стеной.
- Эй вы, чужих тут не встречали? - не заметив беглецов, нарушил молчание предводитель. С волосами слипшимися от несмытого меда он напоминал паршивого барсука. - Ловим тут разбойников, что с подметным письмом разъезжают...
- Езжайте своей дорогой, казачки, не теребите людей, - спокойно произнес в ответ Дмитрий. - Никого мы не видели, ничего не знаем.
- Это ты проезжай, голота, - огрызнулся в ответ кошевой. - Сами чьи будете?
- Мы люди московского воеводы. Едем по делу, перед тобой ответ держать - много чести будет...
Кошевой озадаченно нахмурился. Мысли его легко угадывались по лицу. Особого почтения к новому московскому начальству Молява, судя по всему не имел, но и ссориться с посланцами царского наместника явно опасался.
- Ладно, - мрачно выговорил он, сохраняя достоинство, - раз так, то езжайте …
- Ну пака! - акнув на московитский манер Дмитрий кивнул с достоинством и тронул поводья. В это время кобылка Сарабуна, отдохнув и придя в себя, решила привлечь внимание черного жеребца, на котором сидел Душегубец и тонко противно заржала.
- Вот же они голубчики!!! - радостно взревел Богдан Молява. - Говорил же я, что никуда из урочища не денутся, выскочат на старую монастырскую дорогу, тут-то мы их и перехватим...
Ольгерд хотел было ответить но его опередил Душегубец, который, похоже, принял слова кошевого на свой счет.
- Путаешь ты казак, - ответил он с накипающим гневом. - Мы тебя не знаем и трогать тебя не хотим. Говорю же, езжай своей дорогой, пока цел.
Лицо кошевого перекосила буйная злоба
- Так значит, вы все заодно? Этот литвин с письмом к нам в слободу приехал, лекаря своего привез, чтоб меня на тот свет отправить, а остальные воры тем временем в лесу поджидали!? - Ну так держитесь!
Больше Душегубец тратить время не стал. Махнул рукой своим людям и те не мешкая вскинули стволы. Оглушительно бахнули выстрелы и поляну занесло дымом. Один из казаков ойкнул, схватился за руку, второго как ветром выдуло из седла. Сам кошевой застонал, откинулся назад и картинно грохнулся оземь.
- Вперед! - крикнул Душегубец, вытаскивая саблю. - В живых никого не оставлять!
Уцелевшие казаки атаку отражать не стали. Не успел пороховой дым рассеяться, как они уже соскользнули с коней и растворились в кустах. Разбойники, упустив добычу, завертелись по сторонам.
Удачнее момента и придумать было нельзя. Ольгерд вскинул пистоль, уцелил в голову Душегубца но, уже давя на спуск увидел, как черный всадник, дав шпоры коню, уходит с линии выстрела … Проклиная все и вся, Ольгерд разрядил второй пистоль прямо в голову одного из разбойников . Выстрел был удачным - пуля разворотила височную кость и застряла в голове. Тать тот уронил почти заряженное ружье и кулем шмякнулся на взрытую от копыт траву.
- С коня!- крикнул Ольгерд Сарабуну. - В кустах схоронись, да беги, погляди кошевого, жив или нет.
Краем глаза заметив, что Сарабун нырнул в орешник, Ольгерд вздохнул с облегчением и, последовав примеру казаков, слетел с коня и занял стрелковую позицию за древесными стволами.
- Бросай все, уходим! - донесся уже со склона голос Душегубца.- Как опытный командир, не зная с каким числом врагов он имеет дело, Дмитрий явно решил не рисковать.
Разбойники разом повернули коней и, хрустя сухостоем ломанули через кусты на голос. Поляна опустела.
Ольгерд огляделся, выискивая засевших в лесу казаков. Обнаружить слобожан было нетрудно - из орешника высунулась и скрылась одна чубатая голова, чуть правее, в кустах бузины, мелькнула другая. Ожидая, чем кончится дело, он остался сидеть за деревом. Пистоли зарядить успел, но с казаками биться не собирался. Разве что если они поймают и попытаются убить Сарабуна.
- Ну вот и попался, голубчик, - раздался вдруг сзади хриплый голос.
Ольгерд обернулся и сплюнул с досады - попался как мальчишка. В спину его смотрело два ружейных ствола, а вид казаков, сжимавших ружья, не предвещал ничего хорошего. Делать нечего, раз оплошал - сдавайся. Он положил на траву пистоли, медленно поднялся на ноги, воткнул в землю саблю, скинул с плеча карабин и, надеясь, что казаки не обнаружат спрятанный в голенище нож, вышел на открытое место.
- Не успел, вражина, сбежать, - прошипел ему в спину один из конвоиров, тот самый, встреченный на подворье у кошевого джура. - Ну ничего. Сейчас костер разведем, допросим железом, все как на духу нам расскажешь. Известно, что русскому воеводе казацкие вольности давно поперек яиц, а наш батько - кошевой, что за казацкие привилеи кому хош кафтан порвет, и вовсе стоит у москалей костью в горле. Давно уже ждем наемных убийц...
Прерывая джуровы рассуждения, с другой стороны поляны послышался крик - казаки выволакивали из кустов отчаянно упиравшегося Сарабуна. Тот, словно одна из его любимых пиявок, изгибался и вертелся в дюжих руках.
- Кошевого нашли? - поинтересовался джура.
- Эге ж, знайшлы! - закручивая за спину руку лекаря, пыхтя ответил казак и, предваряя вопрос, добавил. - Живой наш батько, тильки ранетый. Вовремя поспели , убивца вот этого еле от него оторвали. Он уже и веревку приготовил чтоб пана Богдана под шумок придушить...
- Какой придушить!!! - Взвился в непритворном гневе маленький лекарь. - Да оставьте же меня, чтоб вас черная болезнь на толчке уморила, я же перевязку вашему батьке сделал и жгут собирался наложить, чтобь кровь запереть, а тут вы налетели. А ну, отпустите немедля, пока он кровью совсем не истек.
Джура переменился в лице. Не хуже своего пана рявкнул на бдительных конвоиров:
- Где батько!?
- Та вона за теми кустами.
- Мигом все туда. И этих с собой берите!
Богдан Молява сидел, опершись спиной об древесный ствол. Теперь он был похож на затравленного медведя. Голова его поверх меда припорошенная землей, безвольно упала на грудь,которую перетягивал свежий бинт. Заслышав приближающуюся процессию Молява открыл глаза и приподнят подбородок.
- Что там?- спросил слабым голосом.
- Обоих взяли, батько! - радостно, словно пес, принесший хозяину дичь, разве что хвстом не виляя, доложил джура. - Что теперь делать с ними прикажешь, прямо здесь в петлю, или домой доставить и там уж на кол? Я без вашего приказу даже допрос не начинал!
- Замолчи, Иван, - поморщился кошевой. - Это потом. Ты сперва мне доложи, наших сколько погибло?
Джура осекся:
- Один, Остап. Наповал в грудь. Еще Ондрию руку зацепило, но то несильно.
- А сколько полегло москалей?
Джура вжал голову в плечи:
- Один убит. Остальные ушли.
- Кто убил москаля?
- Этот вот, - казак, удерживающий Сарабуна, ткнул пальцем в Ольгерда. - Он сперва в главаря их целил, да промазал, вот ближайшего к себе и порешил из пистоля. Стрелок меткий, каких поискать.
Кошевой, с трудом удерживая голову на весу, хмуро оглядел свое воинство.
- Нас было семеро, с этими вот, - он указал на Ольгерда рукой и поморщился от боли, - считай девять. А московитских убивцев всего пятеро. Как батьку ранили, все по кустам разбежались, гречкосеи хреновы?! Да будь мы сейчас в сечевом походе или под рукой у батьки Хмеля, я сам бы, своей рукой вздернул всех за трусость и дезертирство...
- Это не москали, - буркнул Ольгерд.
Удерживающий его казак дернул за плечо, заставляя молчать. Но кошевой мотнул головой:
- Не мешай, пусть говорит. Вот и проболтался, литвин. Знаешь, стало быть, кто такие?
Ольгерда коварный вопрос не смутил
- Как не знать, когда я у них год назад в плену побывал. Воры с Брянщины. Кабы не вы со своими воплями, перестрелял бы их, как собак, а на кого пули не хватило, тех бы саблей срубил.
Кошевой слушал Ольгерда буравя его хитрым и проницательным росомашьим взглядом. Дослушал до конца, кивнул, соглашаясь и приказал:
- Развязать.
Если куреневские слобожане и не отличались особой храбростью, то что-что, а слушаться своего кошевого они умели. Не успел Малява договорить, как путы на руках у Ольгерда ослабли.
- Лекаря сперва отпустите, - немедля потребовал Ольгерд. - Пусть раненым помощь окажет.
- Пускайте, - прохрипел кошевой, -это ведь он меня от верной гибели спас. Пока вы там в кустах пана трусачевского праздновали, он отволок меня подальше и повязку наложил.
Сарабун обдал казаков уничтожающим взглядом, хмыкнул, вырвал руки и захлопотал вокруг раненого.
- Зброю отдайте, - спокойно потребовал Ольгерд.
- Отдай, - подтвердил из-за лекаревой спины кошевой . - Тут, похоже, ошибка вышла, не убивцы эти двое. Ох и приложил ты меня этим глечиком, хлопче. Голова словно мякиной набита ...
- Как есть ошибся ты, кошевой, - кивнул Ольгерд, засовывая за пояс возвращенные пистоли. - Не за мной было никакой измены. И про дела твои с лекарем я ничего не знал, пока во дворе его не расспросил. Он сказал что не со злого умыслу тебя селитрой отпотчевал.
- Христом-богом клянусь, пан Молява, - хлопоча над раной, зачастил Сарабун.- Это все француз поганый со своими речептами меня попутал. Я с тех пор многому научился, при пане Кочуре личным лекарем состоял. Пана Ольгерда от ран излечил...
- Ладно, верю, -прокряхтел Молява. Помыслил бы ты злое -не стал бы меня спасать. В лекарском деле, говоришь, преуспел?
- Ну не так чтоб очень, - зарделся Сарабун. - Однако все, кого от увечья да смерти спас, не жалуются. Мне бы в коллегию еще поступить да там обучиться...
- Ладно, нечего тут посеред леса лясы точить, - оборвал лекаря кошевой. - Поехали обратно в слободу. Там и поговорим обо всем. Ты, лекарь, меня уж пользуй до самого выздоровления, раз попался. Должок за тобой все же как-никак имеется. А тебе, - он кивнул в сторону Ольгерда, - раз обещал я протекцию к пану полковнику, стало быть сделаю. Тем паче ты, как стрелок, похоже себя проявил, не то что мои тюхи.
Ольгерд, не соглашаясь, покачал головой.
- Отпустил бы ты меня пока, пан Молява. У меня к этим ворам особый счет. Поеду вслед, может и догоню.
- Ты казак вольный, - кивнул кошевой, чуть подумав, - тебе и решать. Езжай, раз охота. Лекаря я твоего никуда не пущу, а вот трофеи бери по чести. Что там осталось? -обратился он к джуре.
- Две лошади, скаковая и заводная, -ответил тот. У разбойника убитого кремневая фузея, сабля да нож. На заводной лошади холоп связанный лежит
- Пленный, говоришь, - покачал головой Молява. - Это ж надо как московитские воры оборзели. Совсем страх после Переяслава потеряли, под самый Киев приехали ясырь брать ...
Было похоже, что вспыльчивый кошевой считал источников всех своих жизненных неприятностей обитателей московского царства. Ольгерд спорить не стал. Не дожидаясь, пока под руководством Сарабуна шатающегося Богдана взгромоздят на коня, вернулся на оставленную поляну.
Там его догнал казак. Вручил фузею, саблю и нож. Конь у разбойника был не чета ольгердову жеребцу, но трофею, как известно, в зубы не смотрят.
- Помощь нужна? - спросил казак.
- Сам пока разберусь, - отказался Ольгерд.- Ты скажи мне только, куда они могли отсюда пойти?
- Да тут по сторонам не разгонишься. Та дорога, что под холмом бежит, прямо к к подольскому рынку выводит. Вторая наверх, к Троицкому монастырю, что на холме. В город-то они не поедут, там все строго, придется страже рассказывать кто такие. Так что скорее всего через гору двинут на литовский шлях. Ты-то о три-конь, пожалуй, их быстро настигнешь.
- Добре, - усмехнулся Ольгерд. - Поеду я наверх, огляжусь. - Кошевого своего берегите. Больно уж он у вас горяч да на расправу скор.
- Да уж есть такое дело, - вздохнул казак. - Ладно уж, литвин. Ты зла на нас не держи. Сам понимаешь, война кругом. Всем измены в молочной крынке мерещатся...
Ольгерд решил непременно настигнуть душегубца, благо Литовский шлях проходил не по черниговским чащам, а в заселенной местности, где чужим укрыться было мудрено. Погоня предстояла долгая.
Первым делом нужно было позаботиться о доставшимся вместе с конями пленнике. Ольгерд достал нож и разрезал мешок. Человек , перекинутый через конскую спину признаков жизни не подавал. Ольгерд перерезал путы, стягивающие руки и ноги. Пленник медленно сполз с коня, сел, потряс кистями, разгоняя кровь, откинул капюшон и, глядя на Ольгерда снизу вверх, недовольным голосом произнес:
- Зачем вмешался? Кто ты такой? Как вообще оказался здесь?
Вперед